Через тернии к звездам
Генрих Счастливый дарует народам Земли 57 лет мира. Нострадамус предвещает в катрене X, 89 наступление «сладостного времени»:
Вновь строятся стены из мраморных кирпичей. 57 лет мира:
Радость людей.
Водопровод (международные связи) восстановлен.
Здоровье, богатые урожаи, веселье.
По предварительным расчетам, начало мира на Земле приходится на 2040 г.
Основой государственного устройства становится справедливость (X, 42):
Человеческое царство небесного происхождения
Употребит власть своих вождей во имя сохранения мира и согласия.
В течение второй половины правления Генриха война окажется в плену.
Долгое время он будет сохранять мир на Земле.
Поскольку в это время произойдет объединение в единые государственные федерации и других частей света и наряду с уже существующими Объединенной Америкой и Объединенными Штатами Европы появятся Объединенная Азия и Объединенная Африка, Генрих станет вождем мирового правительства (VI, 70).
Посредством этого мирового правительства он достигнет владычества над всей Землей и сможет запретить войны и конфликты. Своей резиденцией король Генрих сделает Авиньон, старинную резиденцию пап на Роне. Об этом повествует четверостишие X, 75:
Если не произойдет сближение с Азией,
Явится Некто из Лиги великого Гермеса
И распространит свое господство
На всех королей Востока.
Этим долгожданным князем-миротворцем явится Генрих Счастливый, выходец из Франции, богом которой во времена галлов был Гермес (Меркурий), бог мудрости.
Генрих возьмет под защиту все христианские государства и возвратит в Рим папу, скрывающегося от арабско-китайской агрессии. Этот князь церкви из семьи Бурбонов перенесет свою резиденцию в Авиньон на Роне, откуда правит и Генрих Счастливый. В качестве покровителя спортивных состязаний великий король обновит Олимпийские игры (IV, 36).
Генрих, теперь уже не только президент Объединенных Наций Европы, но и «Предводитель Мира», умрет в глубокой старости. Мир потеряет в нем личность, преисполненную величайшего и благороднейшего гуманизма. Генриха похоронят не в мавзолее, а в пшеничном поле, где его тело близко вечной смене смерти и рождения (IV, 97 и VIII, 34).